Мораль это прихожая, а святость — парадный зал.
Когда отдельные (люди) занимаются моральным самоочищением,
возвышается общество, чтобы быть святым.
Общественная мораль стряхивает с себя пыль пустого морализаторства,
и облекается, собрав искры морали, которая в отдельных людях,
в отсвет могучей силы святости, которая достигает высот,
благодаря углублению именно в любовь к себе.
И напротив, когда отдельные (люди) оставляют моральную чистоту,
факел народной души меркнет от качества нечистоты;
и появляется ужасный монстр — народ, отягощённый преступлением;
хуже всякого лютого зверя, отвратительнее всякой мерзкой твари.
Народ, собрание которого не имеет силы подняться к святости,
не способен со стороны общей души
дать своим сынам влияние для морального очищения.
Только народ, в глубинном духовном стержне которого сокрыто качество святости,
только он помогает своим сынам быть морально чистыми, настолько,
что и отдельная личность поднимается к вершинам святости.
התעלות המוסר הצבורי לקדש יג המוסר הוא הפרוזדור, והקדושה הטרקלין.
כשהפרטים מכשירים את עצמם בהטהרה של המוסר, מתעלה הקיבוץ, הכלל, להיות קדוש.
המוסר הצבורי כבר הוא מנער מעליו את האבק של הדימגוגיה שבמוסר,
ועוטה הוא, על ידי ההתקבצות של ניצוצי המוסר שבפרטיו,
את האורה של גבורת הקדושה, שהיא מתעלה על ידי ההעמקה דוקא בהאהבה העצמית.
ולהיפך כשהפרטים עוזבים את הטהרה המוסרית,
האבוקה הנפשית הצבורית מתכנסת בתכונה של טומאה,
ומתגלה מפלצת איומה של עם כבד עון, הרע מכל חיה רעה, ומנוול מכל בריה משוקצת.
האומה שאין בכח כללותה להתרומם אל הקדושה,
איננה יכולה מצד נשמתה הכללית לתן לבניה השפעה לטהרת המוסר.
רק האומה, שתכונת הקדושה מונחת בסתר גזעה הרוחני,
היא מסייעת את בניה להיות טהורים במוסר, עד אשר ירומם גם הפרט אל מרום הקדושה.
.
Боль, которую чувствуют при начальных проблесках идеи тшувы, происходит от разрывов. Ведь плохие части души, которые не могут быть исправлены всё время, пока они составляют с ней единое органичное целое, портят всю душу и наносят ей ущерб; но, благодаря тшуве, они уходят, отрываются и искореняются из основы души, как она есть в своей сути. А каждый разрыв приносит боль, подобно боли от ампутации испорченных органов и отсечения их в медицинских целях. И это — страдания наиболее внутренние, благодаря которым человек выходит на свободу из тёмного рабства своих грехов, низменных наклонностей и их горьких последствий. “(это мы учим), как логическое следствие (того, что сказано) про зуб и глаз: что раб выходит из-за них на свободу”; “счастлив муж, которого накажешь Ты, Бог, и из Торы Твоей научишь его,” — “не читай: научишь его, читай: научишь нас. Этой вещи (идее) из Торы Твоей Ты нас научил”.
2
(О) великих муках, которые охватывают душу при мысли о тшуве: несмотря на то, что кажется иногда, будто бы они происходят из страха перед наказанием, внутреннее содержание их — собственное жгучее страдание души , из-за того, что грех причиняет ей боль, так как он противен её природе, — и сами эти муки очищают её. И человек, познавший на опыте сокровище, лежащее в глубине этих страданий, принимает их с совершенной любовью, и его сознание успокаивается на них. И тогда он поднимается на многие ступени, и учеба его становится успешной, и его внутренний характер совершенствуется, и следы, которые оставили на нём прегрешения, стираются, и они же превращаются в добрые знаки, в которых проявляется величие его души.
3
Каждый грех огорчает сердце, так как разрушает единство между частной личностью и всем сущим; и исцеляется человек только с помощью тшувы, благодаря которой он получает свыше осознание своего идеального места в мироздании, и, таким образом, возвращается к нему восприятие всеобщего равновесия и способность соответствовать естественному течению жизни: ”и вернулся, и исцелил его”. Однако, основа страдания — не от греха, как такового, но из основания греха и из содержания душевных процессов, противных (естественному) порядку существования, который присутствует с момента Творения во всём существующем, великолепно объединяя и направляя к общей цели.
И поэтому те, чьи души дурны в основании, и корень всех грехов заложен в их воззрениях, стремлениях и в свойстве их сердец, — вот, они смотрят на всё дурным глазом, и мир видится им в таком беспредельно чёрном цвете! Они — те, что постоянно ропщут на мир и на жизнь, мрачные пессимисты, глумление которых над бытием — суть насмешка глупца, не способного понять, что “добр Господь ко всем”.
Тшува поднимает человека над всеми низкими положениями, которые есть в мире, но при этом он не становится чужим для мира, но возвышает мир и жизнь с собой. Сами наклонности греха находят в нём очищение. Могучее желание, взламывающее все границы, которое стало причиной греха, оно же само становится силой живой, творящей великое и возвышенное для добра и для благословения. И величие жизни из источника святого, высшего сопутствует всегда тшуве и тем, кто несёт её знамя. Ведь именно они — соль (солет= тонкая мука) всей жизни, призывающие к её исправлению, устранению препон и возвращению к природе добра и истинного счастья, к жизни возвышенной и подлинно свободной,подобающей человеку, поднимающемуся вверх в согласии с его духовным источником и его основой в образе Б-га.
Что есть источник недовольства нечестивых, их гнева на весь мир, в чём основа присущего им горького уныния, разъедающего дух и плоть, наполняющего жизнь ядом, откуда вытекает этот зараженный источник? — с глубокой внутренней уверенностью мы отвечаем : из истока злодейства это проистекает, “от злодеев выйдет злоба”. Свободно желание (человека), и жизнь (требует) мужества и подлинной независимости; злодейство же, обитающее в глубине души, — если только желание не захочет его оставить, — ведь оно нарушает гармонию жизни, прямое соответствие души человека всему сущему в общем и в частностях; а разрушение гармонии причиняет великие мучения, и когда оно проникает в (сферу) духа, нестерпимо страдание, выражающееся в форме панического страха, озлобления, цинизма, унижения и отчаяния.
И потому взывают праведники — люди добра и милости, обладатели счастья жизни, — к обездоленным, несчастным злодеям: придите и живите, “вернитесь, вернитесь с путей ваших дурных; зачем вам умирать?” — насладитесь благом Всевышнего и узрите жизнь в блаженстве и свете её, в мире и успокоении, в уверенности и почете: “как роса от Б-га, как капли (дождя) для травы”.
5.
Великое страдание испытывает каждый праведник из-за ощущения собственной недостаточной прилипленности к Б-гу, из-за того, что не может он насытить великую жажду (своей души), и все его органы сокрушаются постоянно от сильнейшей душевной тоски, и нет ему покоя во всем наслаждении и блаженстве, которое есть в мире. Это и есть страдание Шехины, ведь в средоточии жизненности всех миров заложена жажда высшего Б-жественного совершенства, чтобы раскрылось в них. И это раскрытие, в его полноте и утонченности, невозможно без совершенствования свободного желания человека; и все таланты, и все дела, добрые и прекрасные, зависят от него. Поэтому праведники жаждут постоянно тшувы общества, и в глубине сердца стремятся оправдать виновных, как если бы от этого зависела их жизнь; ведь воистину Он — жизнь наша и жизнь всех миров.
Согласно тайному учению, всякое доброе дело злодея идет к месту злодейства и нечистоты; и несмотря на то, что Всевышний не лишает его награды и расплачивается с ним в этом мире также за лёгкую заповедь, которую он сделал, тем не менее, всё это не что иное, как часть злодейства.
Тем более, всякое преступление и грех праведника, несмотря на то, что «на земле будет отплачено ему» и «вокруг него сильная буря», и всё же, здесь работает принцип: «доброе качество преобладает», усиливая и увеличивая свет святой и добрый.
Отсюда мы можем понять о народах в целом, что всякое добро злодейского народа усиливает мировое зло, и «милосердие народов — грех».
Что же касается Израиля, «народа праведного, хранящего веру», то Вс-вышний весьма требователен к тем, кто » вокруг Него» (праведникам), ( предъявляя претензии) » в толщину волоса», и о народе в целом сказано: «только вас знал я из всех семейств земных, поэтому вспомню вам все преступления ваши».
Но ведь всякий грех, приходящий из такого источника, который в большей части хорош, (а это знак, что внутри, в глубине он он весь хорош), — истинно, есть в нем, в его внутренней сокровищнице, свет большой и великое спасение. И от преступления братьев Йосефа питался весь мир в целом; и «во всяком проявлении гнева ( или: при всяком нарушении Торы) да будут их нужды перед Тобой!» Однако, порядок таков, что благо и строительство мира, происходящее из греха, нуждается в том, чтобы быть сильно очищенным, прежде чем пригодится оно для совершенствования всего творения. И очищение это — мера страданий, отчищающих грех, иначе говоря: очищающих грех, пришедший из глубин добра — от его внешнего безобразия, и утверждающих его на его внутренней основе , живущей жизнью истинной и святой. И поскольку нет вещи потерянной во всех деяниях праведников, «лист его не увянет, и во всём, что будет делать, преуспеет», поэтому должен каждый грех, даже мельчайший из мелких, быть очищенным, чтобы стать пригодным для служения этому общему процессу, высшему и безупречному, для которого предназначено каждое движение святой души, » ибо знает Г- сподь путь праведных», только Б- г знает о том месте, которого не могут достичь все мысли всех сотворённых.
И всякая тшува из любви достигает этого внутреннего места, откуда всё сделанное, задним числом, является благом и построением цельности и справедливости, а злонамеренные проступки, превратившиеся в заслуги, не нуждаются в повторном сотворении, но только в раскрытии их подлинной сути. Ибо даже новое небо и новая земля, которые будут созданы Всевышним во времена Машиаха, не требуют обновления, ведь существуют и стоят они, как сказано: «как новое небо и новая земля, которые Я делаю, стоят». «Будут стоять» не сказано, но «стоят».
