Орот а тшува
Глава четвёртая
Личная и общественная Тшува Мира и народа Израиля
1
Неудержимы потоки тшувы, частной и общей, подобны волнам пламени на теле солнца, восстающим и поднимающимся в извечной войне; и они дают жизнь множеству миров и бесчисленным созданиям. Нет сил запечатлеть всё изобилие цветов спектра этого великого Солнца, светящего всем мирам, — Солнца Тшувы, — из-за их текучести и многообразия, из-за их удивительной быстроты, из-за того, что они сами собой приходят из Источника Жизни, а ведь даже Время — лишь одна из ограниченных форм Его проявления.
Душа человека и общества, этого мира и всех миров, как страшная львица, кричит в родовых муках своих по окончательному исправлению, по идеальной реальности; и мы чувствуем эту боль, и она очищает нас. Как соль улучшает вкус мяса, так она “подслащивает” нашу “горечь”.
Словами не выразить эту мысль, широкую, как небо; к единству Единого возносим сердце, к Именам Его направляем разум: точка — новые небо и земля и наполняющие их заключены там; буква — миры раскрываются; слова — мириады миров и сонм творений, безмятежный и ликующий, полный радости Бога богов, полный мира и истины.
И душа исправляется постоянно.
2
С помощью тшувы всё возвращается к Богу.
Благодаря существованию силы тшувы, властвующей во всех мирах, возвращается всё и связывается с совершенным Божественным бытием.
Через идеи тшувы, её воззрения и переживания, все мысли, идеи и мнения, желания и чувства преобразуются и возвращаются к истоку своей сущности, обретая прочное основание в святом божественном содержании.
פרק ד.
הַתְּשׁוּבָה הַפְּרָטִית הַיְחִידִית וְהַתְּשׁוּבָה הַכְּלָלִית הַצִּבּוּרִית הָעוֹלָמִית, בָּעוֹלָם וּבִכְנֶסֶת יִשְׂרָאֵל
א.
שׁוֹטְפִים הֵם זִרְמֵי הַתְּשׁוּבָה, הַפְּרָטִית וְהַכְּלָלִית, דִּמְיוֹנָם כְּגַלֵּי שַׁלְהָבוֹת שֶׁעַל גּוּף הַשֶּׁמֶשׁ, אֲשֶׁר בְּמִלְחֶמֶת-עַד הֵם מִתְפָּרְצִים וְעוֹלִים, וְהֵם נוֹתְנִים חַיִּים לַהֲמוֹן עוֹלָמִים וְלִיצוּרִים אֵין סְפוֹרוֹת. אֵין כֹּחַ לִקְלֹט אֶת הֶהָמוֹן הָרַב שֶׁל הַצְּבָעִים הָרַבִּים אֲשֶׁר לַשֶּׁמֶשׁ הַגְּדוֹלָה הַזֹּאת הַמְאִירָה לָעוֹלָמִים כֻּלָּם, שֶׁמֶשׁ הַתְּשׁוּבָה, מִפְּנֵי שִׁטְפָם וְרִבּוּיָם, מִפְּנֵי מְהִירוּתָם הַנִּפְלָאָה, מִפְּנֵי שֶׁהֵם בָּאִים מִמְּקוֹר הַחַיִּים בְּעַצְמָם, שֶׁהַזְּמַן בְּעַצְמוֹ הוּא רַק אֶחָד מֵהַתַּבְנִיּוֹת הַמְצֻמְצָמוֹת שֶׁלּוֹ.
הַנְּשָׁמָה הַיְחִידִית וְהַצִּיבּוּרִית, הָעוֹלָמִית וְעוֹלְמֵי-הָעוֹלָׂמִית, כִּלְבִיאָה נוֹרָאָה צוֹעֶקֶת בַּחֲבָלֶיהָ לְתִקּוּן גָּמוּר, לַמְּצִיאוּת הָאִידֵאָלִית, וְאָנוּ חָשִׁים אֶת הַמַּכְאוֹבִים, וְהֵם מְמָרְקִים אוֹתָנוּ, כְּמֶלַח זֶה שֶׁמַּמְתִּיק אֶת הַבָּשָׂר הֵם מַמְתִּיקִים אֶת כָּל מְרוֹרוֹתֵינוּ. בְּהָגוּת מִלִּין אִי אֶפְשָׁר לָנוּ לְבַטֵּא אֶת הַמַּחֲשָׁבָה רַחֲבַת הַשְּׁחָקִים הַזֹּאת, יִחוּדִים אָנוּ מְיַחֲדִים, בְּשֵׁמוֹת אָנוּ מִכַוְּנִים: נְקֻדָּה — שָׁמַיִם וָאָרֶץ חֲדָשִׁים וּׁמְלוֹאֵיהֶם אֲצוּרִים שָׁם, אוֹת — וְעוֹלָמִים מִתְגַּלִּים, תֵּבוֹת — וְרִבְבוֹת עוֹלְמֵי עַד וַהֲמוֹן יְצוּרִים, שָׁלֵו וְעָלֵז מָלֵא חֶדְוַת אֵל אֵלִים, מָלֵא שָׁלוֹם וֶאֱמֶת. וְהַנְּשָׁמָה הוֹלֶכֶת וּמִתַּקֶּנֶת.
ב.
עַל יְדֵי הַתְּשׁוּבָה הַכֹּל שָׁב לָאֱלֹהוּת, עַל יְדֵי מְצִיאוּת כֹּחַ הַתְּשׁוּבָה, הַשּׂוֹרֵר בָּעוֹלָמִים כֻּלָּם, שָׁב הַכֹּל וּמִתְקַשֵּׁר בִּמְצִיאוּת הַשְּׁלֵמוּת הָאֱלֹהִית, וְעַל יְדֵי הָרַעְיוֹנוֹת שֶׁל הַתְּשׁוּבָה, דֵּעוֹתֶיהָ וְהַרְגָּשׁוֹתֶיהָ, כָּל הַמַּחֲשָׁבוֹת, הָרַעְיוֹנוֹת וְהַדֵּעוֹת, הָרְצוֹנוֹת וְהַהַרְגָּשׁוֹת, מִתְהַפְּכִים וְשָׁבִים לְהִקָּבַע בְּעֶצֶם תְּכוּנָתָם בְּתֹכֶן הַקֹּדֶשׁ הָאֱלֹהִי.