ежевикА-BOOKS | Проект Ежевика

1. Израильская внешнеполитическая культура знает два подхода: «мир в обмен на мир» и «мир в обмен на территории». 1

2. В Израиле мир существует с режимами, но нет мира ни с одним арабским народом.. 2

3. Диалог по модели: «мир в обмен на территории» завел всю ситуацию в тупик. 2

4. Европейцы, американцы и арабо-исламский мир очень хотят как-то разблокировать палестино-израильский политический процесс. 3

5. Режимы Абу Мазена и Хании более не являются ультимативными адресами, поэтому Израиль будет устанавливать отношения в обход их – это первый подпункт новой концепции министра обороны   4

6. Ответ Израиля теперь всегда будет диспропорциональным – второй подпункт новой концепции   4

7. Региональное урегулирование – третий подпункт новой концепции. 5

8. Европейцы и американцы должны поддержать новое израильское видение событий – четвертый подпункт новой концепции. 5

9. Обязанность Авигдора Либермана – разработка концепции региональной безопасности. 5

1.    Израильская внешнеполитическая культура знает два подхода: «мир в обмен на мир» и «мир в обмен на территории»

Давид Кон:

– Добрый вечер дамы и господа! Наш телеканал начинает вечернее вещание с обсуждения новой концепции министерства обороны, которая влечет за собой новую доктрину всего израильского правительства. Долгое время нам навязывали модель: «мир в обмен на территории», и она как-то уже прижилась, стала привычной, но теперь мы меняем ее на ту, к которой долго стремились: «мир в обмен на мир». Сегодня мы обсудим эту тему, беседуя с политологом, преподавателем Университетов Бар-Илан и Ариэль, проф. Зеэвом Ханиным.

Давид Кон:

– Доктор Ханин, скажите, пожалуйста, получится ли у нас такая смена концепций, чем чревата новая или что она нам может принести?

Зеев Ханин:

– Получится или нет – это несколько преждевременный вопрос. Но главное – это то, что на сегодняшний день эта точка зрения сформулирована. Давайте вспомним, как развивались события. Как Вы правильно отметили, израильская внешнеполитическая традиция знает две модели разрешения конфликта с арабскими странами:  «мир в обмен на мир» и «мир в обмен на территории». Исторически израильское политическое руководство и общество исходили из того, что состояние войны с окружающими нас арабами – не естественное, и рано или поздно с ними придется обсуждать условия мира по тому или иному принципу. Израильский широкий правый лагерь хотел договориться по модели: «мир в обмен на мир», т.е. с позиции силы, так как арабский мир на добровольное признание государства Израиль вообще, и в качестве еврейского, в частности, пойдет только в том случае, когда будет понимать, что у него нет другой альтернативы. Израильский широкий левый лагерь исходил из подхода, что это сделать можно только в том случае, если Израиль будет готов что-то дать взамен. А именно, поделиться либо своим статусом еврейского государства, на что были готовы только крайние левые (в отличие от "рациональных" левых, которые как сторонники еврейской национальной идеи, на это пойти были не готовы). Либо уступить, взамен на мирное урегулирование, те или иные территории – на что была готова большая часть умеренного спектра.

2.    В Израиле мир существует с режимами, но нет мира ни с одним арабским народом

Зеев Ханин:

Что нового мы наблюдаем сегодня, по сравнению с тем, что было всегда? Примерно двадцать-двадцать пять лет назад принцип: «мир в обмен на территории» пытались распространить не только на устойчивые (или тогда казавшиеся нам устойчивыми) прозападные суннитские режимы, окружающие нас, но и на арабские националистические и исламистские движения. Но тут была некоторая сложность, связанная с тем, что мы-то прекрасно понимаем, что в Израиле мир существует с режимами, но нет мира ни с одним арабским народом. У нас есть мир с Египтом и Иорданией, но не с египтянами и иорданцами. Если б мы договорились с Ливаном, это был бы мир с ливанским режимом, но не с ливанским народом. Если бы когда-то удалось заключить мир с Сирией, то это был бы договор с Асадом, а не с воспитанными в культуре антисемитизма и борьбы с "сионистским врагом" арабами-сирийцами. Короче говоря, египтяне, иорданцы, сирийцы и все остальные до сегодняшнего дня сомневаются в легитимности существования государства Израиль, но готовы подчиняться своим правительствам, которые чаще по прагматическим соображениям, чем идеологическим, готовы признать государство Израиль и нормализовать с ним отношения.

Давид Кон:

– Зеев, но государство Израиль и евреи ничего плохого каждому персонально ливанцу, сирийцу и египтянину не сделали, т.е. это вопрос пропаганды, скорее всего. Если пропаганда говорит о нас, как о варварах, которые топчут арабскую землю, то арабский народ будет думать именно так, но если пропаганда повернется в другую сторону, то возможен ли поворот и в умах арабских народов?

Зеев Ханин:

– Это крайне сложный, и скорее, философский вопрос. Давайте будем об этом говорить на заседании кружка литературного творчества.

Давид Кон:

– Наверное, вы правы, нас волнует только мнение режима.

3.    Диалог по модели: «мир в обмен на территории» завел всю ситуацию в тупик

Зеев Ханин:

– Идея объяснять, что евреи хорошие, не продуктивна. Будет ли среднестатистический ливанец или египтянин думать, что евреи хорошие или плохие, не имеет ни малейшего отношения к поведению режимов. Режим действует, исходя из своих прагматических соображений. Но, когда была попытка договориться не с режимом, а с народом, то возник вопрос, как это делать. В данном конкретном случае адресом выступала Организация Освобождения Палестины, на которую Израиль попытался распространить подобного рода подход, выстроив им структуру квази-государства: финансовую систему, парламент, правительство, армию, полицию, экономическую систему и т.д., чтобы получить институт, с которым можно будет вести диалог по модели: «мир в обмен на территории». Как мы видим в данной конкретной ситуации, это не получилось, по крайней мере, в том виде, как заложенной в Осло. По мнению значительного большинства израильского общества и его политических элит, эта идея себя исчерпала. И чтобы каким-то образом спасти ситуацию, предлагались разные попытки, которые сводились либо к той же парадигме в Осло, базирующейся на схеме «мир в обмен на территории». В целесообразности, которого следует, с этой точки зрения, убедить более умеренных лидеров, которые будут готовы нормализовать отношения с Израилем в обмен на его уступки – возможно, большие, чем в свое время предлагали Арафату. Все это загнало его наследника Абу Мазена на "высокое дерево требований", с которого уже не видно лестницы, да ее уже и нет. Ему только и остается продолжать играть на повышение, не говоря уже об исламистских движениях, которые вообще не готовы признавать государство Израиль ни в каком статусе и ни в каких границах. В итоге ситуация зашла в тупик. Попытки выйти из этого тупика реализовались в идее "одностороннего размежевания" (идеи одностороннего установления удобной для Израиля конфигурации "защищаемых" границ), из которой тоже ничего не вышло.

Время требовало радикально новых идей. И вот мы являемся свидетелями новой доктрины министерства обороны, которую озвучил Авигдор Либерман. Он предлагает перевернуть картину, вообще отойти от принципа: «мир в обмен на территории».

4.    Европейцы, американцы и арабо-исламский мир очень хотят как-то разблокировать палестино-израильский политический процесс

Давид Кон:

– Зеев, скажите, пожалуйста, как министр обороны Авигдор Либерман представляет себе отказ от концепции: «мир в обмен на территории»? Мы-то можем отказаться, но примет ли наш отказ весь остальной мир? Как Авигдор Либерман видит развитие этой ситуации?

Зеев Ханин:

– У мира нет особых идей по разблокированию палестино-израильского политического процесса, так мы теперь стыдливо называем бывший мирный процесс. Единственное, что нужно европейцам, чтобы на восточном берегу европейского озера, как они называют Средиземное море, было тихо. Американцы хотят видеть на Ближнем Востоке определенный прогресс, иначе даже отсутствие какого-то минимального развития ставит под большое сомнение всю концепцию перезагрузки отношений США с арабо-исламским миром.

А самому этому миру в лице Лиги арабских стран нужно закрыть "палестинский файл", который раньше был фактором мобилизации общественной поддержки их режимов. С помощью арабо-израильского конфликта, символом которого и была проблема палестинцев,  можно было объяснить любые проблемы этих самых арабских стран от климатических изменений до роста цен на товары первой необходимости и от засухи до падения цен на нефть. Сегодня эта палестинская тема становится для них контрпродуктивной, ибо раскачивает режим изнутри, и они на каком-то этапе хотели бы ее закрыть. Короче говоря, всем нужно, чтобы ситуация как-то была разблокирована, и лучше всего, чтобы этот проект оплатил, причем во всех смыслах, сам Израиль. Поэтому, если существует некая продуктивная дебютная идея, как говорили классики, то многие будут готовы ее взвесить. Возможно, кроме самих палестинских арабов, но на сегодняшний день в проект под названием «Палестинская нация и палестинское государство» вложено так много, а эффект столь минимален, что все новые альтернативы будут готовы, как минимум, выслушать.

5.    Режимы Абу Мазена и Хании более не являются ультимативными адресами, поэтому Израиль будет устанавливать отношения в обход их – это первый подпункт новой концепции министра обороны

Зеев Ханин:

– А теперь давайте рассмотрим эту альтернативу министра обороны. Раз объектом концепции мирного решения проблемы являются не только режимы, но и народы, в данном случае палестинский в лице их элит, в том числе и Организация Освобождения Палестины, то тогда эта схема должна быть открыта для всех концепций разрешения конфликта. Если модель «мир в обмен на территории» не принесла результата, то логично на том же треке использовать концепцию: «мир в обмен на мир». Это означает реализацию четырех основных подпунктов. Первый предполагает "смену адреса". «Мир в обмен на территории» предполагал наличие на палестинской стороне одного ультимативного адреса, то есть режим (палестинской национальной администрации, или после распада ПНА, "Фатахленд" на западном берегу реки Иордан и Хамастан в Секторе Газы). С которым Израиль открыто или неформально ведет переговоры, устанавливает некие красные линии, и более или менее готов поддерживать режим мирного сосуществования с ними до тех пор, пока эти линии не пройдены. Отказ от этого принципа в пользу модели: «мир в обмен на мир» означает, что правительства Абу Мазена а Рамалле и И. Хании в Газе более не являются ультимативными адресами, и Израиль будет устанавливать отношения в обход их.

Об этом шла речь на недавней встрече Либермана с журналистами. Там была оглашена следующая идея: на Западном берегу разговаривать нужно не с Рамаллой, а по поводу Рамаллы, и адресом для таких переговоров являются не только внешние силы, т.е. великие державы в лице европейцев, американцев или региональных супердержав Ближнего Востока. Но и разумные палестинские лидеры, от старейшин, вождей кланов и религиозных групп до интеллектуалов, бизнесменов и общинных муниципальных элит. Что же касается Сектора Газы, то там работает модель, которая называется «дашь – получишь». Иными словами, разоруженное палестинское "квази-государство" в лице режима в Секторе Газы, но при этом готовность Израиля предоставлять Сектору Газы денежную наличность, воду, электроэнергию, товары гуманитарного спроса, лекарства, энергоносители и так далее, что Израиль делал в любом случае, не захватившим в сектора власть радикальным исламистам, а собственно палестинскому населению.

Понятно, что это серьезно ломает прежнюю схему, при которой вожди ХАМАСа де-факто признавая "консервативные" правила игры, позволял себе время от  времени заявлять о своей доминантной позиции, постреливая по территории Израиля и переходя те самые "красные линии". Предполагая при этом, что Израиль даже и идя на умеренные ответные шаги, или даже ограниченные операции типа «Несокрушимая скала», все же воздержится от демонтажа режима ХАМАСа в Газе.

6.    Ответ Израиля теперь всегда будет диспропорциональным – второй подпункт новой концепции

Зеев Ханин:

Второй подпункт в концепции Либермана выглядит так: ответ Израиля больше не будет пропорциональным, а во всех случаях будет диспропорциональным, причем существенно более серьезным, чем попытка проверить израильтян на прочность. И несколько дней назад ЦАХАЛ это продемонстрировал.

Это ставит ХАМАС перед непростой дилеммой: принять новые правила игры по схеме «мир в обмен на мир», то есть жестко придерживаться режима мирного сосуществования в ответ на мир и сопутствующие дивиденды, явно не вписывается в картину мира ХАМАСа. Это будет означать прекращение даже ограниченной террористической активности как собственного боевого крыла, так и конкурирующих с ХАМАСом иных исламистских организаций, что обессмыслит существование в глазах местного населения, в качестве субъекта бесконечной борьбы с государством Израиль – и мало релевантного во всех иных смыслах.  Отказаться же от новой схемы означает, что он перестает быть субъектом в этом разговоре. И в том, и в другом случае это может означать демонтаж режима ХАМАСа в Секторе Газы.

7.    Региональное урегулирование – третий подпункт новой концепции

Зеев Ханин:

Третий подпункт: в конечном итоге и режим Хании в Газе и режим Абу Мазена на западном берегу реки Иордан перестают быть самостоятельными субъектами процесса, а становятся субъектами с заниженным статусом в контексте отношений Израиля не с ними, а по поводу них с арабским миром. И то, что по терминологии Либермана называется региональное урегулирование, – это и есть шаг навстречу этим сюжетам.

8.    Европейцы и американцы должны поддержать новое израильское видение событий – четвертый подпункт новой концепции

Зеев Ханин:

Ну и наконец, четвертый подпункт – это американский трек, о котором нужно говорить отдельно. Но он связан с тем, чтобы предложить европейским и американским партнерам новое израильское видение событий не в рамках того, как мы говорим: «мир в обмен на территории», усвоенное в последние двадцать лет нашими партнерами на Западе, а то, что сегодня называется: «мир в обмен на мир»..

9.    Обязанность Авигдора Либермана – разработка концепции региональной безопасности

Давид Кон:

– Зеев, у меня есть еще маленький вопрос. Не кажется ли Вам, что вся разработанная Авигдором Либерманом программа и его сегодняшние заявления, не являются ли делом главы правительства, на полномочия которого замахивается министр обороны и таким образом превышает свои?

Зеев Ханин:

– Министерство обороны, как это ни странно звучит, – гражданская институция. А Авигдор Либерман как глава этого министерства и, реально, по традиции второе лицо в государстве не только имеет право, но ему вменяется в обязанность разработка концепции региональной безопасности. Я не ошибусь, если предположу, что подобные действия согласованы с премьер-министром.