Орот а тшува
Глава седьмая
Ценность мыслей о Тшуве.

(Источник на иврите ниже)

4.

Именно в помыслах о тшуве раскрывается глубина желания, и мужество души проявляется благодаря им во всей полноте своего великолепия; и по мере величия тшувы — мера её свободы.

5.

Вот, я вижу, что грехи стоят, как преграда на пути ясного Божественного света, изливающего своё великое сияние на каждую душу; и они затемняют и омрачают душу.  И тшува, даже только мысленная, также она приносит великое избавление. Однако, к окончательному избавлению душа приходит лишь благодаря практической реализации этой потенциальной тшувы. И всё же, поскольку  мысль связана со святостью и со стремлением к тшуве, бояться нечего: наверняка подготовит Всевышний все пути для обретения  полноценной тшувы, освещающей все тёмные места светом жизни, и в соответствии с уровнем ценности тшувы  Тора благословляется и становится более прояснённой, и учение становится чистым и ясным, ”сердце сокрушенное и удручённое, Всесильный, не будет презренным для Тебя”.

5*.

Мы убеждаемся воочию в том, что грехи  суть преграды между нами и светом ясного постижения, и не только грехи индивидуальные, но также грехи общества. И всё же, это не является непроходимым препятствием, и благодаря великому усилию удостоимся тшувы, и исправления, и превращения тьмы в свет.

6.

Нужно очень глубоко верить в тшуву, и быть уверенным, что даже помыслом о тшуве  возможно многое исправить в себе и в мире. И обязан (человек) после каждой мысли о тшуве становиться более радостным, более удовлетворённым, чем был до того. Тем более, если мысль о тшуве привела к принятию решения совершить тшуву, и если она связана с Торой, и мудростью, и богобоязненностью, и, особенно, если чувство Божественной любви пульсирует в его душе. И пусть умиротворит самого себя и утешит свою измученную душу, и подбодрит её всеми возможными способами, ибо вот слово Всевышнего: “Как мать утешит человека, так же Я утешу вас”.

А если он знает за собой грехи по отношению к ближнему, и сила его слаба их исправить, пусть не отчаивается совершенно от великого исправления тшувы, ведь грехи между человеком и Всевышним, если раскаялся в них, вот, они уже прощены. А если так, можно считать, что оставшиеся грехи, которые он ещё не исправил, поглощаются значительным числом тех грехов, которые он уже исправил, благодаря своей тшуве. И во всяком случае, пусть, не теряя бдительности,  весьма остерегается, чтобы не попасть в ловушку какого-либо греха по отношению к ближнему, а также пусть исправляет всё, что сможет, из своих прошлых грехов, (следуя) путём мудрости и великой смелости: “спасайся, как олень от руки (охотника), и как птица от руки ловца”.  Однако, пусть не унывает его сердце из-за той части грехов, которые не удалось ему исправить, а только пусть держится твердыни Торы и служит Всевышнему от всего сердца, в радости, трепете и любви.

ד.

הִרְהוּרֵי תְּשׁוּבָה הֵם הֵם מְגַלִּים אֶת עֹמֶק הָרָצוֹן, וְהַגְּבוּרָה שֶׁל הַנְּשָׁמָה מִתְגַּלָּה עַל יָדָם בְּכָל מִלּוּי הוֹדָהּ, וּלְפִי גָּדְלָהּ שֶׁל הַתְּשׁוּבָה כָּךְ הִיא מִדַת הַחֵרוּת שֶׁלָּהּ.

ה.

הִנְנִי רוֹאֶה אֵיְךְ הָעֲווֹנוֹת הֵם עוֹמְדִים כִּמְחִיצָּה נֶגֶד הָאוֹר הַבָּהִיר הָאֱלֹהִי, הַזּוֹרֵחַ בְּרָב זָהֳרוֹ עַָל כָּל נְשָׁמָה, וְהֵם מַחֲשִׁיכִים וּמַאֲפִילִים אֶת הַנְּשָׁמָה. הַתְּשׁוּבָה, אָמְנָם אֲפִילּוּ אוֹתָהּ שֶׁהִיא מַחֲשָׁבִית בְּעָלְמָא, גַּם הִיא פּוֹעֶלֶת יְשׁוּעָה גְּדוֹלָה, אֲבל לִידֵי גְּאֻלָּה שְׁלֵמָה בָּאָה הַנְּשָׁמָה דַּוְקָא עַל יְדֵי הַהוֹצָאָה לַפֹּעַל אֶת הַתְּשׁוּבָה שֶׁבְּכֹחַ. וּמִכָּל מָקוֹם כֵּיוָן שֶׁהָרַעְיוֹן קָשׁוּר לִקְדֻשָּׁה וּלְחֵפֶץ הַתְּשׁוּבָה אֵין מַה לְּפַחַד כְּלָל, וַדַּאי יַזְמִין הַשֵּׁם יִתְבָּרַךְ אֶת כָּל הַדְּרָכִים, שֶׁהַתְּשׁוּבָה הַגְּמוּרָה, הַמְאִירָה אֶת כָּל הַמַּחֲשַׁכִּים בְּאוֹר חַיִּיה, הִיא נִקְנֵית עַל יָדָם; וּכְפִי גֹּדֶל עֶרְכָּהּ שֶׁל הַתְּשׁוּבָה כָּךְ הַתּוֹרָה מִתְבָּרֶכֶת וְיוֹתֵר הִיא מִתְבָּרֶרֶת, וְהַלִּמּוּד נַעֲשֶׂה צַח וּבָהִיר, «לֵב נִשְׁבָּר וְנִדְכֶּא אֱלֹהִים לֹא תִבְזֶה».

ה*.

רוֹאִים אָנוּ בְּחוּשׁ, אֵיךְ הָעֲווֹנוֹת הֵם מְחִצּוֹת מַבְדִּילוֹת בֵּינֵינוּ וּבֵין הָאוֹר שֶׁל הַהַשָּׂגָה הַבְּהִירָה, וְלֹא עֲווֹנוֹת הַיָּחִיד לְבַד, אֶלָּא גַּם עֲווֹנוֹת הַכְּלָל, וּמִכָּל-מָקוֹם אֵין כָּל זֶה מְעַכֵּב, וְעַל-יְדֵי הִתְגַּבְּרוּת גְּדוֹלָה זוֹכִים לִתְשׁוּבָה וּלְתִקּוּן וּלְהִפּוּךְ חֹשֶׁךְ לְאוֹר.

ו.

צְרִיכִים לְהַעֲמִיק מְאֹד בֶּאֱמוּנַת הַתְּשׁוּבָה, וְלִהְיוֹת בָּטוּחַ, שֶׁבְּהִרְהוּר תְּשׁוּבָה לְבַד גַּם כֵּן מְתַקְּנִים הַרְבֵּה אֶת עַצְמוֹ וְאֶת הָעוֹלָם. וּמֻכְרָח הַדָּבָר שֶׁאַחַר כָּל הִרְהוּר תְּשׁוּבָה יִהְיֶה יוֹתֵר שָׂמֵחַ וּמְרֻצֶּה בְּנַפְשׁוֹ מִמַּה שֶּׁהָיָה בַּתְּחִלָּה. וְקַל וָחֹמֶר כְּשֶׁכְּבָר בָּא הַהִרְהוּר לִידֵי הַסְכָּמָה שֶׁל תְּשׁוּבָה, וּכְשֶׁהוּא מְחֻבָּר בְּתוֹרָה וְחָכְמָה וְיִרְאַת שָׁמַיִם, וּמִכָּל — שֶׁכֵּן כְּשֶׁהַתְּכוּנָה שֶׁל הָאַהֲבָה הָאֱלֹהִית פּוֹעֶמֶת בְּנַפְשׁוֹ. וִירַצֶּה אֶת עַצְמוֹ וִינַחֵם אֶת נַפְשׁוֹ הַנַּהֲלָאָה, וִיחַזְּקָהּ בְּכָל מִינֵי חִזּוּקִים שֶׁבָּעוֹלָם, כִּי דְּבַר ד’ הוּא «כְּאִישׁ אֲשֶׁר אִמּוֹ תְּנַחֲמֶנּוּ, כֵּן אֲנֹכִי אֲנַחֶמְכֶם». וְאִם יִמְצָא בְּעַצְמוֹ חֲטָאִים שֶׁבֵּין אָדָם לַחֲבֵירוֹ וְכֹחוֹ חַלָּשׁ מִלְּתַקְּנָם, מִכָּל מָקוֹם אַל יִתְיָאֵשׁ כְּלָל מֵהַתַּקַּנָה הַגְּדוֹלָה שֶׁל הַתְּשׁוּבָה, כִּי הֲרֵי הָעֲווֹנוֹת שֶׁבֵּין אָדָם לַמָּקוֹם שֶׁשָּׁב עֲֵליהֶם הֲרֵי הֵם נִמְחָלִים, וְאִם כֵּן יֵשׁ לָדוּן שֶׁהַחֲלָקִים הַנִּשְׁאָרִים שֶׁלֹּא תִּקֵּן עֲדַיִן יִהְיוּ בְּטֵלִים בְּרֹב מֵאַחַר שֶׁכְּבָר נִמְחֲלוּ חֲלָקִים רַבִּים מֵעֲווֹנוֹתָיו עַל יְדֵי תְּשׁוּבָתוֹ. וּמִכָּל מָקוֹם אַל יַנִּיחַ יָדוֹ מִלְּהִזָּהֵר הַרְבֵּה שֶׁלֹּא לְהִכָּשֵׁל בְּשׁוּם חֵטְא שֶׁבֵּין אָדָם לַחֲבֵרוֹ, וּלְתַקֵּן כָּל מַה שֶּׁיּוּכַל מֵהֶעָבָר בְּדֶרֶךְ חָכְמָה וְאֹמֶץ רוּחַ מְאֹד, «הִנָּצֵל כִּצְבִי מִיָּד וּכְצִפּוֹר מִיָּד יָקוּשׁ»: אֲבָל אַל יִפֹּל לִבּוֹ עָלָיו עַל הַחֲלָקִים שֶׁלֹּא סִפְּקָה יָדוֹ לְתַקְּנָם, כִּי אִם יֲַחזִיק בְּמָעֹז הַתּוֹרָה וַעֲבוֹדַת ד’ בְּכָל לֵב בְּשִׂמְחָה, בְּיִרְאָה וּבְאַהֲבָה.